Введение

Одной из заметных направлений работы методологов и организаторов игр, судя по [1], является разработка и/или экспертирование региональных программ – в том числе и программ регионального развития. Это направление даже теоретически оформилось как «вечная тема» [2] методологии. Соответственно, для тех, кто ведет подобные работы, кто вынужден мыслить регион в рамке программирования (или иного искусственного по типу отношения), географическое понятие региона, построенное в исследовательской модальности, оказывается не годным [1]. Однако если для понятия «регион» это давно осознано (см. [5,6]), то вопрос о применимости идеи (понятия, схемы) программирования к региону, насколько нам известно, не ставился еще никогда. Между тем, результаты существующих уже сегодня разработок по «СМД регионалистике», на наш взгляд, оказываются «не по зубам» развитым к настоящему времени представлениям о программировании[2].

Действительно. Наличествующее в СМД методологии понимание программ и программирования строилось для нужд построения (комплексных) программ НИР или мыслительно-методологических программ [7]. Описанная в этой работе технологическая схема программирования, состоящая из фаз анализа ситуации, самоопределения, целеполагания, тематизации, проблематизации, постановки и решения задач, предполагает два существенных обстоятельства.

Одно из них – то, что можно сформулировать (построить) проблему и перевести ее в ряд задач; проблема при этом понимается либо как недостаток (мыслительных) средств для достижения цели, либо как содержательное столкновение фигур с разными целями и самоопределением. При этом не предполагается, что для решения проблем необходимо существование иного обеспечения, нежели мыслительные средства, или, например, осуществление организационных усилий – создание некоторых организаций или построения ряда проектов.

Во-вторых, предполагается, что тот, кто формирует и осуществляет программу, соразмерен проблеме или «программируемому» объекту – для этого служат и на это недвусмысленно указывают стадии тематизации и самоопределения (нужные как раз для того, чтобы отграничить область, соразмерную программисту).

Наш тезис заключается в том, что при разработке региональных программ развития не выполняются оба эти обстоятельства: во-первых, эти программы а) требуют многообразного обеспечения, не только научно- методологического, и б) «раскладываются» не только в проблемы и задачи, но и в проекты, организации, структуры и т.д.; во-вторых, программа (вместе с программистом) и регион – две вещи несоразмерные[3].

Если первый тезис еще может быть понятен из общих соображений, то второй явно требует обоснования. С этих обоснований мы и начнем наше движение. Сначала будет обсуждаться нужное для нас – в контексте программирования – представление о регионе, после чего мы попытаемся выделить и обосновать ряд требований к региональным программам (в том числе и развития).

Идеи, заложенные в понятие «регион»

Понятие региона – одно из сложнейших в ряду других, обеспечивающих общественную жизнь (в широком смысле). История построения этого понятия весьма велика; частично она содержится в статье А.Е. Левинтова [5]. Поэтому в этой работе мы ограничимся тем, что зафиксируем идеи, которые закладываются в это понятие и обоснуем тезис о его сложности. В следующем параграфе будет построено рабочее предпонятие, необходимое для работы с регионом в программной (управленческой) рамке.

1. Сложность построения понятия регион и работы с ним (и, соответственно, с самим регионом) заключается в том, что оно стягивает на себе две противоположные идеи.

С одной стороны, за идеей региона стоит предположение, что он относится к классу «объектов», «сущностей», которые, как очевидно, явно превышают по масштабу любые управленческие и организующие действия. Другие объекты того же класса – город, государство, общество. Все они обладают собственной жизнью, собственной сущностью, определенным внутренним смыслом и имеют присущие им механизмы «избегания» полного и адекватного знания о них (что является условием построения организационного отношения). Если такое отношение удается построить, то только ценой «убийства» внутренней сущности: город превращается в «социалистическое поселение», регион – в нечто вроде ТПК, государство становится авторитарным в точном смысле слова, общество просто умирает. Если же понимание факта «неуправляемости» становится признанным и закрепленным («незыблемость демократических ценностей»), то ищутся другие пути: например, в такого рода объектах выделяют (прежде всего, на теоретическом уровне) управляемые и организуемые «вещи»[4], рассматривая все остальное как сознательно неуправляемые части; или – иной выход – поверх и по поводу управления вводится пространство политики, где сосуществуют и конкурируют претенденты на целостное (в данный момент) видение и полное (на то время) знание. (Все вышесказанное относится и к проектированию и программированию как к особым средствам внутри оргуправленческой парадигмы.)

Итак, с одной стороны, регион есть нечто, «невозможное к управлению».

Но с другой стороны регион есть нечто, что соразмерно действию, человеку, размышлению – а, следовательно, и управлению. Это проявляется и в методологическом словоупотреблении: «регион такого-то действия», «мой регион», «региональный субъект». В этом смысле региональные программы противопоставляются, например, общегосударственным – первые являются осмысленными и выполнимыми. И это – столь же «законное» идейное наполнение понятия регион, как и первое.

Итак, регион есть нечто, что и соразмерно человеческим усилиям, и несоразмерно им, что и поддается, и не поддается ОРУ-действиям. Как можно решить этот парадокс?

По-видимому, регион исторически изначально понимался как нечто «фактически управляемое» (regire – править: ср. с «регулятор», «режим» и т.д.); методологическое словоупотребление последних пяти лет зафиксировало именно эту сторону дела, но как требование. В то же время анализ объекта недвусмысленно демонстрирует то, что объект (регион) этому требованию не удовлетворяет. Два пути выхода из этой ситуации уже были названы выше. Особенности их применения для регионов состоит в искусственно/естественном характере региона: он с самого начала должен строиться с учетом необходимости и невозможности управления (программирования). Рассмотрим эти два пути по отдельности.

2. У региональных субъектов необходима особая организация мышления, сходная с той, которая имеет место у политиков (по понятию). Каждый их политиков претендует на целостное знание о ситуации и на управление, но в понимании осознает, что его конкурент с иным видением не менее прав (и, следовательно, его претензия на целостность – не более чем претензия). В регионе, соответственно, тоже должен выполняться принцип множественности региональных субъектов. Он должен быть закреплен и в мышлении (не уничтожать регионального конкурента, иначе погибнет сам регион), и организационно: например, созданием особого пространства, где региональные субъекты могут соперничать в открытую по определенным правилам (это может быть либо некий – по категориальной отнесенности – клуб, либо лобби при местном представительном органе власти).

3. Второй путь решения – и, соответственно, третий момент, регулирующий «региональность» – это выделение в регионе управляемых вещей и неуправляемой, подвижной, «хаотической» «среды». Эти вещи могут оформляться как организации, социокультурные институты, инфраструктуры и т.д. Такая организация отвечает и тому, что существование региона регулируется еще двумя противоположными идеями – устойчивости и мобильности. Действительно, регион должен обеспечивать целостность жизни в нем – то есть предоставлять субъектам функционирующие жизнеобеспечивающие структуры – и иметь определенную миссию, вектор для развития, то есть – иметь возможность для перестроек, зарождения нового/ликвидации старого и т.п. Метафорически выражаясь, регион – хаос на обеспечивающей подложке. И проблема управления и программирования для регионального субъекта состоит в правильном выборе и организации управляемых вещей, и в ответе на вопрос, будут ли они частью «подложки» (жизнеобеспечения), элементами «хаоса» (предпринимательской или жизненной структурой) или будет найден другой вариант сочетания принципа управляемости с принципом устойчивости/мобильности. Ниже будет обсужден один из вариантов такого организационного оформления.

4. Еще одна идея, закладываемая в понятие региона – идея потенциальной целостности. Регион должен быть целостным образованием и обеспечивать всю полноту жизни, но не актуально, а в потенциях к изменениям и дополнениям. Актуальная, самодовлеющая целостность закрывает возможности для развития и сдвижек.

С методологической точки зрения это означает, что при обсуждении понятия регион следует с крайней осторожностью применять системный подход и системную точку зрения, которая предполагает, что объект берется как взаимосвязанная структура с взаимозависимыми элементами, ни один из которых не может быть исключен без трансформации всей системы (то же относится и к добавлению новых элементов). Моменты хаотичности и наличия миссии (миссий) региона размыкают системность и требуют иной логики рассмотрения.

С другой стороны, отмеченное обстоятельство делает актуальным применение при анализе региональной тематики понятия «ресурс», который и несет в себе момент потенциального (а не актуального – как, например, «запас») использования.

5. Последняя из выделяемых нами идей, регулирующих использование понятия регион – это идея уникальности. Регион есть нечто отличное от других регионов и не-регионов, нечто, имеющее свое лицо и свой внутренний смысл. По-видимому, это есть некоторое производное, естественное обстоятельство, которое можно рассматривать как специфическую констелляцию наличествующих миссии (миссий), структур обеспечения и ресурсов; иными словами, особенность создастся сама по себе, буде существуют региональные субъекты (по понятию). Единственная проблема, которая возникает здесь в организационной плоскости – это проблема переноса внешних вещей и организованностей внутрь региона. Любые вещи несут на себе структуры употребления, которые могут противоречить тем или иным обстоятельствам внутри региона. Один из возможных подходов к решению этой проблемы будет намечен ниже.

 

Итак, зафиксированы пять принципов или идей, которые регулируют употребление понятия «регион» и, соответственно, должны лежать в основе организационных принципов при построении региональных программ. Но этот последний шаг пока сделать невозможно: принципы обозначены в проблемной, «дырочной» модальности, они внутренне противоречивы и задают в лучшем случае лишь некие ограничения. Чтобы перейти собственно в рамку программирования, необходимо ввести предпонятие региона, задающее вполне определенную структуру региональных организованностей, на которые можно будет «крепить» (относить к ним) вышеназванные принципы.

В качестве такой структуры мы введем ниже представление о сетевой организации, которая и будет служить каркасом для построения предпонятия. Достоинства этой формы организации для обсуждения региональной проблематики будут продемонстрированы в своем месте.

Рабочее предпонятие: регион как сеть

Общие рамки для введения принципов сетевой организации. Уже примерно десять лет в западной футурологической и социологической литературе [8, 9], в литературе по управлению [10] обсуждается новая форма организации общественного производства, внутриорганизационного управления и даже самого общества: сеть (network). С помощью этой формы пытаются найти альтернативу строгому иерархическому (пирамидальному) характеру управления как производством, так и обществом, понять «правильную» меру сочетания жестких и лабильных общественных и производственных структур, обеспечивающую и преемственность, и динамичность (в терминах СМД методологии: воспроизводства, функционирования и развития), возможность регионализации в рамках «единого мирового порядка» и т.д.[5]

Идеи, заложенные в сетевую организацию. Важнейшей из них является «разделение» (расслоение) объекта на инфраструктурное обеспечение и множество отдельностей[6] (индивидуальных производителей, пользователей, систем и т.д.), использующих это обеспечение, но не предопределяемых им. В это смысле сеть – это не система, поскольку в ней отсутствуют связи между элементами (или они существуют локально либо в данное время; но их конкретное существование не задает сути существования сети и может легко и безболезненно измениться); отношение между инфраструктурами и отдельностями категоризуется в виде условий: инфраструктуры создают материальные условия и возможности для функционирования отдельностей.

Таким образом, важнейшим и конституирующим сеть «элементом» является инфраструктура (набор инфраструктур). Последняя (последние) должна (должны) строиться, исходя из следующих принципов (ср. с [11]):

а) Избыточности: инфраструктуры предоставляют возможность не только для бесперебойного функционирования, но и для развития (сдвижки) всей сети; благодаря избыточности в сетях инфраструктуры существует давление[7].

б) Повсеместности (поэтому, кстати, само слово «сеть» не очень удачно, поскольку вызывает неверную аналогию с узлами, связями и пустотами).

в) Устойчивости и неизменности (что создает необходимую для жизни в динамическом обществе прозрачность и доступность для расчетов[8]).

г) Создания возможностей для свободы (не-предопределения отдельностей)[9].

д) Разделения инфраструктур на «каналы» (с отрицательным давлением на «входе»: каналы связи, дорожная сеть, почтовая связь) и «поршни» (с положительным давлением на выходе: телевизионные программы с рекламой, система средств массовой информации, дистрибутивные структуры). Каналы используются для передачи давления от поршней: по дорожной сети, например, разъезжают коммивояжеры-дистрибуторы; образование используется для внедрения в каждого общественных ценностей. По-видимому, верен принцип вложения: поршни могут сами становиться каналами (поскольку и те, и другие организованы инфраструктурно; глубина вложения неограниченна): например, определенная телевизионная программа есть поршень по отношению к телевизионной частоте-каналу и канал по отношению к рекламе, размещаемой в этой программе).

Второй идеей сетевой организации является идея возможности произвольного сочетания отдельностей в локально и временно работоспособные системы, мобильного создания новых (и отмирания старых) отдельностей – при неизменности инфраструктур. Однако функционирующие структуры могут «инфраструктуризоваться», если производимый ими продукт удается выделить в виде общезначимого условия или возможности.

Третья идея может быть сформулирована при ответе на вопрос: как и каким образом могут существовать инфраструктуры, «испускающие» возможности, которые не предопределяют действия отдельности? Как в принципе возможно размыкание системности?

В качестве гипотетического ответа выдвинем принцип ассимиляции, реализуемый в живых организмах. Для использования материала других живых систем, внешних по отношению к данному организму, происходит их разложение на конструктивные элементы, которые затем собираются в сугубо индивидуальные новые комплексы[10]. В нашем случае это значит, что инфраструктуры предоставляют определенный набор конструктивных элементов (каждый из которых категоризуется как определенное условие), которые собираются в специальных структурах – «ассимиляторах» так, как это необходимо для каждой отдельности (но этот способ сборки заранее не определен по отношению к существующим инфраструктурам).

Таким образом, утверждается, что, помимо инфраструктур и отдельностей, в «состав» сети входят единицы третьего рода – ассимиляторы, которые могут существовать морфологически как внутри отдельностей, так и оформляться самостоятельно (реализуясь, например, в виде разнообразных служб сервиса или в виде «узлов инфраструктур»; в качестве примеров могут быть названы: квартира для человека или семьи; заказная торговля; город; терминальный складской пункт и т.д.). Схема сети при этом приобретает следующий вид (рис.1).

Рис. 1

 

Три примера сетевой организации: предприятие; хозяйство; мировой порядок.

Чтобы продемонстрировать общность введенных принципов, рассмотрим три разнородных примера.

1. Уже достаточно давно западные (в основном, американские) теоретики менеджмента стремятся включить в зону теоретического осмысления неиерархические принципы организации и управления (хорошо известен, например, матричный принцип организации). В последние годы эти попытки были обусловлены распространением внутрифирменных информационных сетей, ставших новым «стержнем» организации (интеграции, по американской терминологии) любого предприятия [8]. Самые последние попытки продвинуться в такого рода представлениях связаны с выдвижением тезиса о менеджменте нового (пятого) поколения, в котором предприятие рассматривается как сеть людей [10]. Такая сеть обладает возможностью быстрого перестроения и представляет собой совокупность «виртуальных команд» (каждая из которых работает над определенной, ею самой сформулированной задачей, т.е. является ассимилятором в наших терминах). Стягивает такую организацию, во-первых, ряд инфраструктур, оформленных в виде информационных компьютерных сетей – контролирующих, содержащих данные о текущем состоянии предприятия и о том, чем занят каждый сотрудник, аккумулирующих знания и опыт и т.д. (без такой совокупности инфраструктур это, понятно, была бы не организация, а хаос). Вторым условием существования такой формы является «прозрачная» для всех сотрудников рамка проспективного видения, задающая контекст для работы всего предприятия.

2. По-видимому, с середины ХХ в. (с началом действия ряда факторов) современная организация и хозяйства вообще, и каждой его «отрасли» все более приближается к сетевой организации, как она описана выше. Эти факторы суть:

а) осознание выгод инфраструктурной организации производства (на транспорте, связи, строительстве...) и, соответственно, развитие инфраструктур и разнообразных материальных и информационных сетей (см. [11]);

б) осознание того, что рациональность «классического капитализма» может меняться – в результате смены господствующей экономической теории сначала на кейнсианство, а затем и на иные теории. Это потребовало формулировки и реализации новых средств «опрозрачивания» хозяйственной среды, превращения ее в среду, доступную для расчета: старые формы обеспечения предсказуемости рыночной среды, основанные на признании факта неизменности рациональности экономического поведения, уже не пригодны;

в) изменение формы конкуренции между предприятиями и странами: переход от принципов протекционизма к свободной торговле (соглашение в рамках ГАТТ), что, соответственно, потребовало сменить политику вытеснения конкурентов политикой создания вполне определенных условий деятельности для тех же конкурентов.

В настоящее время управление функционированием хозяйства осуществляется не через контроль рынков и не через административный контроль, а через контроль над условиями и возможностями, через принятие определенных стандартов и т.п. При этом «контролирующие» единицы – крупнейшие корпорации, государство, финансовые структуры – оформляются в полном соответствии с принципами инфраструктурной организации и мгновенно «окружаются», «обрастают», во-первых, службами сервиса, а во-вторых, более мелкими, венчурными по своему характеру и разномасштабными предприятиями, играющими в поле условий, заданных инфраструктурами. Именно на эту структуру хозяйства – на сеть – сменилась классическая капиталистическая организация – совокупность полностью независимых производителей.

3. По-видимому, в связи с распространением процесса регионализации, мировой порядок также в скором времени сформируется как сеть. Мы вполне можем себе представить регионы в рамках единого мира как отдельности внутри сетевой организации. Регион – по понятию – использует мировую инфраструктуру, но содержательно не зависим от нее. Для этого он должен строить особые ассимиляторы, позволяющие ему осуществлять безопасный для себя перенос внутрь себя организованностей, живущих в мировых сетях, сочленяя их так, как ему «нужно».

Управление, программирование и политика в сетевой организации

Выше было упомянуто, что сетевая организация благодаря существованию инфраструктур может обеспечивать параллельное протекание процессов функционирования и развития. Но пока лишь сказано, что она обладает возможностями для этого. Для осуществления же развития необходимо существование особой программирующе-управляющей структуры, не необходимой, но возможной в рамках сетевой организации (верхняя рамочка на рис. 1).

Существование такой структуры ставит ряд вопросов: каковы принципы управления сетью? как именно может осуществляться управление и/или проспективное программирование? какого рода программы здесь возможны? и т.д. Выскажем ряд тезисов, говоря для определенности о «блоке программирования».

Первый принцип ясен: каковы бы ни были управляющие действия в рамках программы, они не должны затрагивать функционирование инфраструктур и сам инфраструктурный принцип (почта и водопровод должны работать независимо от смены правительств). Второй принцип: программа и ее действие должны быть так же «прозрачны» и предсказуемы для отдельностей, как и инфраструктуры (этот принцип имеет своим основанием то, что сеть создается как обеспечение предсказуемости объекта, «среды», в динамических условиях). Это означает, что программа (и управленческие принципы) должны быть сделаны публично явными для всех (это соответствует старому принципу публичности власти); в оргпроектировании подобный принцип называется «принятие миссии» – мы уже упоминали в первом примере о необходимости поддержания публичности «рамки перспективного видения».

При этом несистемность и популятивность программируемого объекта создает очевидные трудности для осуществления программирования: программа (и управление) может лишь «регулировать давление» в инфраструктурах, очень ограниченно влиять на условия подключения отдельностей к ассимиляторам, строить идеологические рамки и т.п. (на более привычном языке – изменять налоговую политику, вести массовые кампании в средствах массовой информации и пр.). Это может быть чревато непринятием данной программной рамки и, по сути, провалом программы[11]. Здесь для успеха программы необходимы либо дополнительные исследования для более глубокого проникновения в «рациональность поведения» отдельностей, либо формирование пространства политики, где происходит коммуникация и взаимодействие рациональностей в лице различных программирующих субъектов.

Регион как сеть

Мы видим, что многие идеи, заложенные в понятие «регион», соответствуют принципам сетевой организации (идея устойчивости- лабильности, идея потенциальной целостности, идея уникальности, идея множественности региональных субъектов). Соответственно, мы можем сделать попытку построить рабочее предпонятие региона, пользуясь принципами сетевой организации. Эта последняя является, по-видимому, ответом, «нащупанным» опытным путем, на поставленные выше парадоксы управляемости- неуправляемости и функционирования-воспроизводства-развития.

Итак, если мы полагаем регион сетью (или, иными словами, начинаем строить регион, формируя соответствующую программу, как сеть), то мы должны видеть (и, далее, проектировать) в регионе (как идеально-прожективном образовании) следующие организованности:

- инфраструктуры;

- отдельности;

- ассимиляторы;

- публичную программную рамку;

- пространство региональной политики.

Кроме того, учитывая то, что было сказано выше о регионах как об отдельностях в рамках мировой сети, необходимо специально строить ассимиляторы-2, обеспечивающие контролируемый перенос различных вещей и организованностей извне внутрь региона и их сочетание в жизненно важные для региона комбинации[12]. Схема предпонятия региона в рамке программирования изображена на рис.2.

Рис. 2

 

Региональное развитие и региональное программирование

Под развитием здесь будет пониматься – очень грубо – процесс искусственных изменений, опирающийся на естественные эволюционные тенденции. Проблема развития – опять-таки, в самой грубой форме – состоит в поиске разумного сочетания искусственных и естественных сдвижек, в выборе и фиксации (для себя) ограничений на искусственные воздействия.

Представление о регионе как о сети дает нам вариант организации развития. Если регион и региональные структуры уже материально «поделены» на устойчивую (инфраструктуры-каналы, программная рамка, пространство политики) и лабильную (отдельности, ассимиляторы, поршни) части, то это может служить основанием для фиксации «точек развития» или искусственного воздействия. Поскольку регионы пока существуют в виде идеальных объектов и, соответственно, проектов, постольку развитие должно прежде всего затрагивать (создавать) его устойчивые структуры:

- инфраструктуры-каналы;

- публичную программную рамку (миссию);

- пространство региональной политики;

- возможно – ассимиляторы, конструктивно связанные с инфраструктурами (службы сервиса) и ассимилятор-2.

Все остальное на этом базисе сформируется естественным образом.

Однако когда регион уже будет жить, будет создан в своих базисных структурах, следует кардинально поменять стратегию развития: базисные структуры будут существовать оестествленно и устойчиво, а точками развития станут теперь уже инфраструктуры-поршни, ассимиляторы, отдельности. (Региональная программа первого из названных этапов должна строиться как самоисчерпывающаяся и обеспечивающая построение неизменного базиса; это, кстати, не противоречит последующему наращиванию мощности созданных инфраструктур – главное, не менять их принципа существования.)

Принципы построения региональных программ. Теперь, имея блочную схему рис.2, мы можем сформулировать ряд принципов построения региональных программ.

1. Региональные программы должны строиться в соответствии с этим членением, и иметь своими объектами отдельные блоки, образующие регион. При этом программы для разных блоков – например, для инфраструктур- каналов, инфраструктур-поршней и отдельностей – должны строиться по- разному: для одних блоков достаточно продумывать и реализовывать структуры обеспечения, для других необходимы детальные проекты, опирающиеся на развитые НИР, анализ, PR и т.п.

2. Региональные программы в соответствии с «принципом публичности» должны быть – и в стадии построения, и в стадии реализации – понятными и вполне определенными для жителей региона, других региональных субъектов и для существующих и создающихся отдельностей. По-видимому, эти программы должны быть публично оформлены как некоторые миссии или регулирующие принципы, закрепленные в регионах законодательно.

3. Региональные программы должны строиться с учетом параллельного их сосуществования с другими региональными программами, реализуемыми другими региональными субъектами, и взаимодействовать с ними в рамках институциализированных организованностей и процедур – внутри того, что выше характеризовалось как «пространство региональной политики».

4. Региональные программы не должны «охватывать» всего региона, а обязательно оставлять в себе и помимо себя непрограммируемые, «пустые» места, люфты – либо для включения других региональных субъектов, либо для «жизни» возникающих естественно отдельностей.

5. Региональные программы, направленные на создание устойчивых, регионообразующих и жизнеобеспечивающих структур (инфраструктур, пространства политики, ассимилятора-2, образования) должны исчерпывать себя по мере создания таких структур и сворачиваться в программы защиты, эксплуатации и физического расширения этих инфраструктур. В тот же момент должны возникать программы, направленные на поддержку «региональной жизни»: отдельностей, ассимиляторов, на формирование иных региональных субъектов.

 

Литература

1.                 Бюллетень игровых и экспертных мероприятий, проведенных участниками I-IV съездов по СМД-методологии и ОДИ в 1990-1992 гг. М.: Информационные материалы V Съезда, 1993.

2.                 М. Козлова. Темы и тематизация в ОДИ. // «Кентавр», №1, 1993.

3.                 R. Hortshorne. The nature of geography. Lancaster, 1939.

4.                 Р. Джонстон. География и географы. М.: Прогресс, 1987.

5.                 А. Левинтов. К понятию региона. // «Кентавр», №2, 1993.

6.                 С. Наумов. Представление о программах и программировании в контексте методологической работы. // «Кентавр», №1, 1991.

7.                 Дж. Нэсбитт. Мегатенденции. М.: Путь, 1996.

8.                 О. Тоффлер. Третья волна.// Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986.

9.                 Ch.M. Savage. 5^th generation management: integrating enterprises through human networking. N.-Y.: Digital Press, 1990.

10.             С. Попов. Идут по России реформы. // «Кентавр», №№ 2-3, 1992.